Смерть в православии: она есть или ее нет?

Все мы смертны. Рано или поздно тело каждого из нас окажется бездыханным. Последующие поколения скорее всего о нас быстро забудут. Возможно, чуть больше века на кладбище будет храниться наше мраморное надгробие — но и оно со временем исчезнет.

Возможно, со временем появятся «виртуальные» кладбища, где будут собраны аккаунты умерших, но и там каждый по отдельности будет затерян среди миллионов других.

Пройдет еще несколько сот лет, и из памяти пропадут целые страны и куски истории. Когда счет пойдет на тысячи лет — пропадут целые цивилизации. Возможно, к тому времени прекратит существование само человечество.

Все будет совершенно иначе.

Наши привычки, идеалы и социальные институты исчезнут или изменятся до такой степени, что станут неузнаваемы. А время, которое мы называем «нашим» — станет «прошлым», от которого останутся лишь исторические личности и масса человеческих жизней, которые будут мелькать на экране гаджетов в виде цифр:

150 миллионов человек населяло в XXI веке Россию. Больше миллиарда — Китай и Индию.
Междоусобицы уносили десятки тысяч людей ежегодно, а иногда случались войны, когда за несколько лет гибли миллионы.
Во время Бородинской битвы за несколько часов погибли 80 000 человек.
Ядерная бомбардировка Японии унесла жизни 200 000 человек.
Возможно, был материк Атлантида, который ушел под воду и никто не знает, сколько на самом деле там было жителей — возможно до полумиллиона.

Смерть сотрёт всех нас с земной плоскости. В памяти человечества — да и то, ненадолго, — останутся единицы. И даже если бы человечество научилось хранить вечную память о прошлом, само человечество, как и земля, — как и наше солнце, — рано или поздно прекратит свое существование.

Отрезвляющая картина!

При этом у самого человека со смертью сложились особые отношения — он проживает жизнь так, будто не умрет никогда. Дело не в том, что он пьет пиво или курит и тем самым приближает свою смерть, а в том, что вообще о смерти не думает.

Например, вы, читающие эти строки, насколько действительно осознаете, что умрете?

Речь не про гипотетическое понимание, что жизнь конечна, а про глубокое безоговорочное отдавание отчета.

Вся правда нашего существования в том, что мы осознаем свою смертность только в моменты, когда смерть нам действительно угрожает — либо в прямой своей форме, либо в виде болезни, которая неизбежно приведет к концу.

Как правило, такие ситуации становятся серьезным потрясением. Многие после них меняют свою жизнь или, по крайней мере, переоценивают свои поступки.

(бывает наоборот — человек всю жизнь «заигрывает» со смертью. Психологи говорят: таким образом, — занимаясь, например, экстремальным видом спорта, — он подсознательно хочет лучше ощутить саму жизнь. Словно, четко показывает себе: вот, в мире есть смерть, а у меня — жизнь).

Но никто — ни автогонщик, мчащийся по трассе, ни бухгалтер, проводящий целый день напротив компьютера, — не хочет умирать. Даже солдат, защищающий Родину, не хочет — только если его окончательно не охватила безысходность.

Представьте — что бы вы делали, как бы провели оставшийся день, если бы узнали, что, скажем, завтра умрёте?

Отчаяние. Растерянность. Страх и испуг. Попытки вспомнить перед кем по-настоящему провинились и попросить у них прощения — то есть, очистить совесть. Возможно — в противовес этому, — загульное забытье.

Это будут самые ошеломляющие минуты в жизни.

Но вот какую историю сохранило Церковное предание:

К одному монаху пришел ученик и спросил: «Отче, как мне надо жить?»

Тот ответил: «Жить надо так, чтобы, узнав о том, что завтра умрёшь, ты не бросился на колени в отчаянии, а — спокойно пошел и заварил себе чаю».

Это не оторванная от реальности история. Церковный мир дарит совершенно иное восприятие смерти, которое вдохновляет, заставляет задуматься — в виде отсутствия страха перед ней.

Это отсутствие сковывающего страха смерти проявляется по-разному:

И в виде сцены про монаха и старца, которую мы только что описали,
И в виде фотографий умерших монахов, на лице которых застыл покой,
И тысячи реальных историй про умиротворение, с которым святые ждали своего часа
(не говоря уже об историях мучеников, которые шли на смерть добровольно)

Для них существовал мир, перед лицом которого смерть перестает быть страшной маской в темной комнате.

Что это за мир?

Православие и загробная жизнь

Если попытаться свести все учение православной Церкви к двум словам, то православные верят: после смерти тела ничего не заканчивается. Умирая, мы не умираем, а обретаем вечную жизнь.

Наша душа — осколок этой вечности (как напоминание о времени, когда человек — и душа его — жили жизнью вечной). А пока человек живет на Земле, пока бьется его сердце, душа скована.

Что ее сковывает? Время, расстояния, условности, которыми опутано все человечество (и каждое общество в частности), психика человека, подсознание.

Человек не устроен, в нем нет гармонии, его борют слабость и страсти, он находит упоение в забытьи, его уносит суета. При этом самому ему кажется, что его жизнь и дела чего-то стоят, ради них нужно жертвовать прожитыми минутами.

Но душу не обманешь. Пока человек думает, что все в порядке и он никогда не умрет, душа скучает по вечности. Она-то знает — жизнь не так полна, как думает человек, а проще говоря — пуста совершенно. И напоминанием об этом являются депрессии и подавленность, и чудовищное чувство одиночества, которое охватывает человека, когда он вдруг — хотя бы на несколько часов — остается абсолютно один. Без друзей, интернета и без всего — посреди четырех стен, которые он называет домом, или посреди домов, которые он называет своим городом.

Но вот наступает смерть. Последний вздох, последний стук сердца. В человеке все останавливается. Для души земной путь закончен. Впереди — вечность. Это ли не освобождение!

Именно поэтому в православии смерть — это не трагедия и несчастье, а событие светлое. И на отпевании все священники облачаются в белое, а не черное.

Православие и смерть: где доказательства всего этого?

Доказать, что после смерти что-то есть — невозможно.
Мы писали большой текст про лукавство нашего времени и чудовищные стандарты, которые оно установило. Это стандарты восприятия мира, где все подчинено логике. Если что-то не вписывается в человеческую логику — этого нет. Если что-то нельзя разглядеть в микроскоп или телескоп — этого нет.

Человек из носителя Бесконечности превращен в смертное существо. Он ограничивается только телом и эмоциями. В ближайшем будущем его границы будут сужены до digital, в котором он растворит все свои устремления и все свое естество.

Но что такое вечность? Что это за иной мир, в котором окажется душа после смерти, обретя там Вечную Жизнь?

Православие: вечность и как появилась смерть

Вечность лежит вне человеческой логики. Не в том плане, что она нелогична, а в смысле, что в ней в принципе отсутствуют оценки, которыми человек живет на Земле.

Вечность не описываема словами, а что-либо описанное словами — уже не есть вечность. В вечности нет времени, расстояний и взаимосвязей в том виде, в котором мы их привыкли видеть на земле.

Почему же душе с самого начала не существовать в вечности?

Зачем нам жизнь на Земле, которую мы проживаем, по большому счету, в страданиях? Зачем нам детские годы, юношество, зрелые года и старость? Любой из этих периодов связан с постоянными тяготами и преодолениями себя — почему бы с самого начала душе, преисполненной радости, не пребывать в жизни вечной?

Когда-то так оно и было. Это описывается в самых первых главах Библии.

Когда-то человек жил вместе с Богом и только с Ним одним. Человек имел Жизнь Вечную, будучи сам подобен Богу. Человек дал каждому животному и птице характер — «Имя», — и по сути, создал их.

Но потом возникла смерть. В Библии этот самый трагический в истории человечества момент описан как день, когда Адам и Ева, ослушавшись Бога, съели запретный плод. Это повредило природу человеческую и породило в их (а теперь и нашем) естестве тот самый грех — человек стал смертным, в его жизни появилось время, он был изгнан из Рая.

Человек по сути своей стал тем, кем он является сейчас — страдающим и одиноким. Оторванным от вечности. Обреченным умереть. С жизнью в районе 100 лет.

Христианство: самая недооцененная религия нашего времени

Писать о христианстве и православии в наше время тяжело. Наверное, нет религии на земле, которая была бы опутана таким количеством домыслов и предрассудков.

В этом виновато и само наше время, которое перевернуло с ног на голову половину понятий о жизни. Повинны и культурные аспекты той или иной страны. В результате — сами слова и термины, которыми живет православие, утратили свой первоначальный глубокий смысл.

Молитву — это мистическое богообщение души — стали путать с эмоциями.
Покаяние (то есть желание жить по-новому) — с самокопанием.
Грех — с юридической провинностью.
Смирение — с забитостью.
Христа — с человеком.

Возможно, я говорю только о своем опыте, но воспитанный церковной школой в 90-х, я (и, полагаю, не один я) слышал про Христа только одно: Он ходил по земле и был распят.

Идея Христа-Бога оказалась совершенно подавлена идеей Христа-человека. Христос в культуре и в сознании многих людей сжался от Бога до всего лишь святого. Очень харизматичного, духовно сильного, величайшего из великих, но все же — святого.

Излишнее «очеловечивание» Христа — это большая проблема. И проблема настолько недооцененная, что сейчас, наверное, даже не каждый понимает, о чем сейчас идет речь и в чем, собственно, проблема.

Вы скажете — я знаю, что Христос — это Сын Божий. Еще вы скажете — разумеется, Христос — истинный Бог наш.

Но, кажется, это будет ровно такое же знание, как и наше знание о смерти. Мы все знаем, что умрем, но не «познали» эту мысль — она не стала частью нашего естества.

Что же Это — Христос-Бог?

Христос — это Источник Жизни.
Христос — прежде всех начал.
Христос — Бог.
Христос — дыхание наше.
Христос — желание наше.
Христос — действие жизни внутри нас.
Христос — Любовь наша.
Христос — упование духа нашего.
Христос — бессмертие наше.
Христос — все то вечное, что внутри нас.
Христос — то самое главное, что внутри нас.
Христос — самое сокровенное в бытии нашем.
Христос — упование наше.

Если бы не действие Христа в нас — мы бы, как говорил в одной из своих проповедей Григорий Палама, — распались бы моментально перед действием смерти в нашем мире.

То, что мы живы — это и есть Христос. И Рождество Христа на Земле — это величайшая Тайна, произошедшая с момента сотворения мира и отпадения человека от вечной жизни.

Бог — вочеловечился. Чтобы своим пришествием — своим облачением в человеческую плоть, своими страданиями на кресте — вернуть нас к Вечной Жизни. Или по меньшей мере дать нам на нее полноценный шанс.

Православие и жизнь после смерти

Итак, что говорит православие про смерть и загробную жизнь?

Любое церковное описание того, что происходит за границей нашей земной жизни — лишь обозначение. И эти обозначения загробной жизни можно, по сути, свести всего к трем тезисам:

После смерти человек попадет в Рай или ад
Рай это будет или ад — во многом зависит от его жизни на Земле.
«Во многом», потому что до конца пути Господни неисповедимы, и ни одному человеку не дано доподлинно знать о судьбе какой-либо души — даже своей.

Учение о Рае и аде тоже обросло огромным количеством образов и домыслов. Вы и сами их знаете: сковороды, муки, огонь, а с другой стороны — сады и блаженства.

В то время, как в основе учения Церкви о Рае и аде лежат две глубокие мысли:

Судьба каждой души — как и судьба каждого человека на земле — индивидуальна.
Нынешняя жизнь на Земле — для человека большая ответственность.

А образы, которые родились за тысячелетия, призваны лишь подчеркнуть это — поскольку словами ни описать, ни даже приблизиться к образам Рая или ада невозможно.

Сейчас священники вместо сковородок на огне находят другие образы:

Рай — это вечная жизнь с Богом
А ад — это вечная жизнь без Него, в пустоте — что хуже любого огня.

Но дело в том, что такие глубокие (и по сути более верные) образы «собирают» человека гораздо хуже, нежели угрозы мук и вечного огня. И похоже, что сложившаяся в православии терминология про вечные страдания, которые грешник понесет после смерти на самом деле более действенны. Не говоря о том, что вечная жизнь без Бога и какой-либо Благодати от Него — это действительно самая настоящая мука для души.

Икона сошествия во ад Иисуса Христа

Что такое Рай?

Но как можно желать того, о чем не имеешь на самом деле ни малейшего понятия? Во многих дискуссиях этот вопрос краеугольный. И материальный мир именно потому так активно и теснит в массовом сознании духовный, потому что у него имеются хоть какие-то видимые доказательства — в виде научного прогресса и множества открытий.

Как можно желать Рая? Как можно желать вечной жизни, если прямых видимых и научных доказательств этому нет?

По сути — это и есть вопросы веры. А сама вера может основываться и укрепляться на двух вещах:

Доверию Церкви и ее опыту.
И собственному опыту.

Оба пути взаимодополняемы и в конечном итоге присутствуют в духовной жизни любого христианина.

Человек в итоге понимает для себя, или чувствует, или Знает, что Рай и Вечная Жизнь с Богом — это нечто совершенно полное и не сравнимое ни с одним ощущением из тех, что можно получить на Земле.

Это вдохновение творческого человека — но несравнимо сильнее этого. Это ощущение любви или влюбленности — но несравнимо полнее этого. Это радость от первого весеннего солнца — но несравнимо выше этого.

У Клайва Льюиса в одной из его сказок есть красивый и очень подходящий для сравнения отрывок:

«И тут случилась странная вещь. Ребята столько же знали об Аслане, сколько вы, но как только бобр произнес эту фразу, каждого из них охватило особенное чувство. […] При имени Аслана каждый из ребят ощутил, что у него что-то дрогнуло внутри. […] У Люси возникло такое чувство, какое бывает, когда просыпаешься утром и вспоминаешь, что сегодня — первый день каникул».

Английский писатель Клайв С. Льюис

Кто попадет в Рай, а кто — в ад?

Итак, все, что происходит после нашей смерти — тайна. Не в смысле — «секрет», который запрещается рассказывать, а реальность, непостижимая для ума.

Кто попадет в Рай? А кто в ад?

Все ли грешники попадут в ад? Все ли дети попадут в Рай?

Святые предупреждали: вечность — это настолько иная реальность, что никакой человеческой логикой ее не постигнуть. И по сути, любая «формула», которой можно было бы как-то вывести закон спасения души, будет неверной.

У человека же, когда он пытается постигнуть Божий замысел одной лишь логикой, будут рождаться совершенно безумные системы. Например, либеральные протестантские теории о том, что в Рай попадут вообще все, кто просто крещен, а обо всем остальном позаботится Христос.

Любая из подобных «формул» имеет в себе верное начало, но будучи доведенной «до конца», становится тупиком — как и все земное, замкнутое на самом себе.

Одна женщина спросила в XIX веке святителя Феофана Затворника: правильно ли она понимает, что никто из католиков не спасется. Святой ответил: «Я не знаю, спасутся ли католики, но знаю точно одно: что сам без православия не спасусь».

Этот ответ на частный вопрос показывает, как на самом деле правильно относиться к предположениям о том, что и кого ждет:
стараться о себе, а все управится по Божиему промыслу.

Смертная память: что это такое?

В начале текста мы говорили, что человек задумывается о смерти только в случае серьезной угрозы жизни или здоровью. В этот момент он словно начинает смотреть на жизнь и поступки свои под другим углом — с точки зрения вечности. И часто после таких переживаний, совершенно — или хотя бы в чем-то — свою жизнь меняет.

В какой-то степени жестокие образы ада и Страшного суда, во время которого произойдет разделение душ на спасенные и неспасенные — это попытка помочь человеку в суете мирской не забывать о смерти. Помочь человеку как можно больше находиться в трезвении относительно своей жизни.

Святой Паисий Святогорец, один из самых почитаемых старцев нашего времени, рассказывал, как «раньше в монастырях одному из монахов давали послушание напоминать другим отцам о смерти. Когда другие братья занимались послушаниями, этот монах подходил к ним и говорил каждому: „Братия, нам предстоит умереть“».

Святые называют это смертной памятью. И многие монахи даже специально просят и ищут ее, потому что особенность человека такова — забывая о смерти, он «растекается» по суетливой жизни, и дни его проходят незаметно.

При этом, смертная память отнюдь не означает депрессивного ожидания конца. Она — лишь напоминание. Но не для того, чтобы унывать, а для того, чтобы с бодростью собраться. Потому что Господь всякую душу забирает в самый лучший для нее момент. И потому что с нами — Христос, истинный Бог наш, пришедший в мир наш, всех нас спасти от смерти. И с Ним не может быть страха ни о чем!

«Для меня жизнь Христос, и смерть — приобретение», — сказал как-то апостол Павел. А мы добавим:

Христос Воскресе!